— Игорь, я сделал для себя вывод, что разные политические, географические, социальные группы граждан Украины по-разному относятся к Вашим проектам. Но что примечательно – нет равнодушных. Ваши оценки колеблются от национал-предателя, до незаменимого правдоруба. Не это ли является косвенным признанием качества контента?
— Игорь Гужва: Я бы, наверное, предпочел, чтобы признание моих трудов происходило в какой-то менее экстремальной форме. Но если серьезно, то признаком качества контента является, в первую очередь, внимание аудитории. Сейчас наш сайт «Страна», например, по рейтингу уже входит в десятку новостных сайтов в Украине. Хотя нам только недавно исполнилось полгода. Полагаю, что это неплохой показатель.
То, о чем вы говорите является признаком того, что проекты, в которых я работал, во-первых, входили в резонанс с общественными настроениями. То есть писали о том, что реально волнует людей. Во-вторых, задевали интересы неких влиятельных групп. Против проектов, которые я возглавлял велось много кампаний, но, честно говоря, среди них я не могу вспомнить ни одной стихийной, которая бы началась сама по себе. Все они были управляемы из различных центров, которые мы как-то задевали. Так было при Януковиче (когда я был главредом «Сегодня», мы в 2011 году первыми полетали над «Межигорьем» и через несколько месяцев меня уволили), так есть и сейчас. Но это, считаю, тоже хорошо. Это показатель того, что мы постоянно наступаем на хвост какому-то крупному зверю и этот зверь начинает злиться. Значит не зря работаем.
— В любом демократическом государстве новостное издание может иметь свою позицию. Но в некоторых странах за такую позицию власти могут серьёзно осложнить жизнь издателя. Скажите, не проще было выбрать позицию обласканного властью пропагандиста, чем ходить на допросы и становиться невольным участником маски-шоу?
— Игорь Гужва: Лесть и пропаганда вообще никому не интересны, даже людям, о которых пишут с лестью и в пропагандистском ключе.
Практически все проекты, которые я возглавлял, занимали так называемую объективистскую позицию. То есть мы не пытались проводить какую-то идеологическую линию, занимая определенную политическую позицию, а пытались давать максимально объективную и взвешенную картинку реальности. Это вступало в противоречие с политтехнологическими картинками реальности, которые пытались создать и навязать обществу различные политики. Поэтому у нас с ними все время и были проблемы. Особенно обострились они после Майдана, когда власть придержащие и часть гражданского общества начали отстаивать идеи, что в сложившейся ситуации журналисты должны забыть об объективности и работать на государство как солдаты на информационном фронте (курсив — ред.).
Многие приняли эти правила игры. Посмотрите на исследования контента крупнейших телеканалов. Процент негатива по президенту там 1-2%. Но мы эти правила не приняли и постарались остаться максимально объективным СМИ. За что нас и записали в разряд антиукраинских. Причем именно на нас была отработана технология дискредитации СМИ по принципу «непатриотичности» и «антиукраинскости», которая теперь жестко применяется и ко всем остальным медиа, как только они позволяют себе чуть повысить голос на власть и критиковать ее за коррупцию, воровство и провалы во внешней и внутренней политике. Теперь по тем же принципам в антиукраинские записывают и «Украинскую правду», и «Громадське», и «Интер», и Зеленского, и Лещенко. Плюс к тому пропагандируется тезис о допустимости насилия к таким СМИ в качестве расплаты за якобы «антиукраинскую» позицию. Впервые, опять же, это было отработано на нас – в июле 2014 года банда радикалов разгромила офис редакции «Вестей». И осталась безнаказанной.
Хотя организаторы не скрывали своего участия в погроме и даже гордились им. Теперь они жгут «Интер», завтра обещают прийти к «112» и Newsone. И все это, повторюсь, не за то, что мы как СМИ занимает какую-то четкую идеологическую позицию. А просто за то, что мы отказались быть солдатами власти и хотим сохранить свою объективную позицию.
— Расскажите, как финансово существует «Страна.ua»? Ваши оппоненты (правда, бездоказательно) кричат о «кремлевских» деньгах.
— Гужва Игорь: «Страна» существует сейчас на мои средства. Это, на самом деле, очень небольшой и компактный по затратам проект. В этом плане мы классический стартап. Несколько столов, стульев, диван, два кресла-мешка, кофейный аппарат и наш кролик Кроля, который переехал с нами из «Вестей», где, кстати, пережил три маски-шоу и один погром редакции. Нас немного и наш успех держится лишь на том, что мы работаем по 24 часа в сутки 7 дней в неделю.
Сейчас мы демонстрируем очень хорошую динамику по продажам рекламы. Поэтому, надеюсь, что не в очень далеком будущем «Страна» выйдет на самоокупаемость.
— Вы считаете, что информация на сайте «Страны» является сбалансированной? Вас упрекают в том, что материалы несут, прежде всего, позицию издателя. А разве отсутствие позиции в подаче – не является своеобразной политикой? Ведь и при Гитлере многие добротные немецкие издатели «не замечали» «хрустальных ночей».
— Игорь Гужва: Я могу повториться. Мы не стоим на какой-то четкой идеологической позиции. Мы объективистский ресурс. Мы делаем акцент на спокойном, трезвом, без истерики, объяснении смысла происходящего. По спорным моментам мы подаем как минимум две точки зрения. Например, к годовщине Минских соглашений, мы дали две точки зрения – за и против выполнения их политической части. И еще пример – мы были единственным изданием, которое взяло интервью у организаторов акции студентов по метанию торта в заместителя министра финансов. И вслед за этим, мы оказались единственным изданием, которое взяло интервью у этого зам.министр, где он высказал свою позицию. И по «Интеру» — мы подавали позицию «Интера» по их видению того, кто является организатором нападения. По их мнению это был Кива. И мы потом взяли интервью у самого Кивы, который высказал свою точку зрения.
internetua.com